Будни учителя  - Павел Астапов

победе, бить себя в грудь и при каждом удобном и неудобном случае напоминать администрации о кропотливой подготовке олимпиадника. И его сложно в этом винить: ведь у нас система поощряет успешных педагогов.

Пожалуй, сколько лет существует современная советско-российская школа, столько же и все люди, которые так или иначе с ней связаны: педагоги, школьники, причем даже бывшие, родители, – делили учителей на сильных и… Остановимся на сильных.

К ним в класс пытаются отдать ребенка, ну или на худой конец получить в качестве репетитора, администрация держится за подобных педагогов обеими руками,

потому что именно они являются своеобразным лицом образовательного учреждения.

С приходом в наше образование капитализма перед государством встал вопрос: как поощрять подобных учителей? Чтобы не все из них отправились покорять безбрежные просторы бизнеса и чтобы можно было сказать: мы заботимся о наших бюджетниках, это вы сами не хотите нормальные деньги зарабатывать.

Но как понять, что педагог добился успеха? Ведь, как заявляют представители правительства, поддержки заслуживают только лучшие из лучших. Но где объективные критерии этой самой успешности?

Возьмем двух абстрактных рабочих на таком же абстрактном заводе. Один из них за месяц качественно собрал две тысячи абстрактных деталей, а второй – всего полторы тысячи таких же абстрактных и не менее качественных деталей. Внимание, вопрос: кто из этих абстрактных рабочих должен получить абстрактную прибавку к абстрактному окладу? Естественно, первый… абстрактный рабочий.

И вот этот же самый подход пытаются в последнее время применять и в нашем уже совсем не абстрактном образовании.

Я никогда не считал пятерки своих учеников своей заслугой. Если ребенок действительно умный и старательный, у него будет пятерка и у Павла Викторовича, и у Виктора Павловича, а кто-то отлично и учебником обойдется. Я прекрасно понимал, что если Таня уже в пятом классе выделяет запятыми в сочинении все деепричастные и причастные обороты

и в принципе не допускает ошибок,

это не заслуженные плоды моего удивительного педагогического таланта, а что-то, к чему я, по большому счету, не имею отношения. И когда меня поздравляли с ее многочисленными победами и призами, я осознавал, что мне просто повезло.

Как мне кажется, когда речь идет о талантливых детях, главная задача учителя – не навредить, не убить у ребенка желание учиться, не потерять интерес ко всему новому и неизведанному. Безусловно, это тоже большая работа… Но я до сих пор вспоминаю с гораздо большей гордостью, не успехи гениальной Тани, а Сережу, который перешел ко мне в шестой класс с тройкой по русскому, а закончил девятый с твердой пятеркой.

Поощряется ли в наших школах работа со слабыми или требующими особого внимания детьми?

Естественно, нет. Сделать из хорошиста отличника чаще всего гораздо проще, чем из двоечника настоящего троечника.

Но в нашей системе образования, несмотря на все красивые фразы про индивидуальный подход, развитие конкретного ребенка вообще никого не интересует. В глобальном масштабе. Никого не волнует, что какой-нибудь Петя в пятом классе делал в диктанте двадцать пять ошибок, а в девятом – уже сдал ОГЭ на тройку. В любом случае в итоговой таблице он будет тем самым балластом, который указывает на отсутствие внимания со стороны педагога.

Особенно весело, когда учитель ведет уроки у целой параллели: и в одном классе у него сплошные пятерки…

– Значит, работать умеешь!

А в другом дети едва порог преодолевают.

– Нет, все-таки не умеешь.

В первом пишем исследовательские работы и участвуем в научных конференциях.

– Сразу видно, работает педагог!

А во втором классе девятиклассник, только что переехавший из Таджикистана, заявляет, что предложение сложное, потому что в нем есть существительное и глагол. А через месяц ему сдавать ОГЭ. К сожалению, девятикласснику, а не глаголу.

– Все же не занимается…

А педагог один и тот же. Интересная картина: на первом и четвертом уроке учитель умеет работать, а вот на втором, третьем и пятом резко теряет все навыки. Чего только в школе не увидишь!

До сегодняшнего дня одним из своих главных педагогических достижений

я считаю результат, который в общем-то и привел к моему увольнению по собственному желанию.

Когда я переехал в Москву и начал работать в столичной школе, мне достались два, как сказала завуч, сложных шестых класса.

Всю сложность показал уже первый тест, который я провел, чтобы определить уровень подготовки детей.

Особых иллюзий я не питал, так как знал, что прежний учитель русского языка проработала с ними только полгода, а затем уволилась, не выдержав напора деток. В середине учебного года меня уже приглашали на работу в эту школу, но с обязательным условием: необходимо было провести урок в присутствии директора, так как требовался учитель, который смог бы совладать с пятиклассниками и наладить дисциплину. Открытые уроки меня никогда не пугали, но бросать свои классы в середине февраля я, естественно, не собирался. А еще стало очень интересно: что же это за пятые классы такие, что с ними никто справиться не может?

Понимая, что последние месяцы прошлого года дети занимались, скажем так, не совсем обычно, я решил дать контрольную работу за курс начальной школы. Результат: из двух шестых классов только шесть человек пишут не на два.

Склонения, спряжения… Нет, не слышали! То есть, конечно же, они все эти темы проходили, только вот знаний в голове у абсолютного большинства не осталось от слова совсем.